Фрикономика - Страница 42

Николае Чаушеску принял жестокую смерть – единственный из коммунистических лидеров, смещенных со своих постов в разных странах после развала Советского Союза. Не стоит упускать из виду, что его смерть оказалась в определенной степени следствием действий румынской молодежи, многие представители которой вообще не появились бы на свет, если бы не запрет на аборты.

Вам может показаться странным, что мы начинаем рассказ о преступности в США в 1990‑х годах с истории об абортах в Румынии. Однако на самом деле ничего странного в этом нет. В определенном смысле история об абортах в Румынии представляет собой противоположность истории об американской преступности. Точка пересечения двух историй возникла в канун Рождества 1989 года, когда фатальный опыт Николае Чаушеску, получившего пулю в голову, доказал, что запрет на аборты привел к куда более серьезным последствиям, чем предполагал Чаушеску.

В эти же дни преступность в Соединенных Штатах достигла пикового уровня. За предыдущие пятнадцать лет рост количества преступлений, связанных с насилием, составил 80 процентов. Рассказы о преступлениях были основной темой выпуска новостей и разговоров между людьми.

Когда же уровень преступности в начале 1990‑х годов начал падать, это произошло настолько быстро и неожиданно, что множество людей пришло в искреннее недоумение. Даже экспертам потребовался целый ряд лет для того, чтобы признать сам факт снижения преступности, ведь они были совершенно уверены в наличии обратной тенденции. Более того, даже когда преступность уже упала ниже пикового значения, многие эксперты продолжали выступать со сценариями один мрачнее другого. Однако свидетельства были неопровержимыми: долгий и мощный всплеск преступности сменился движением в противоположном направлении, и падение не остановилось до тех пор, пока не дошло до уровня сорокалетней давности.

Теперь эксперты начали наперебой давать объяснения того, почему их прежние прогнозы оказались неверными. Kриминалист Джеймс Фокс объяснил, что его прежнее предупреждение о «кровавой бане» было намеренным преувеличением. «Я никогда не говорил о том, что кровь будет действительно течь по улицам широкими потоками, – сказал он, – но я использовал такие сильные выражения, как "кровавая баня", для того чтобы привлечь внимание людей. И это мне удалось. И я не намерен извиняться за то, что использовал столь экспрессивные термины». (Если вам кажется странным, что Фокс пытается указать на отличие между двумя синонимичными понятиями «кровавая баня» и «потоки крови на улицах», то вспомните, что эксперты всегда действуют в своих интересах, даже когда им приходится защищаться.)

После того как преступность пошла на убыль и люди вспомнили о том, насколько хорошо жить в мире без преступлений, возник вполне естественный вопрос: а куда же делись все преступники?

На первый взгляд, здесь кроется какая-то загадка. Никто из людей, призванных отслеживать состояние преступности, – ни криминалисты, ни полицейские начальники, ни экономисты, ни политики – не смогли предугадать столь резкого падения.

Однако уже после того, как падение стало фактом, вся эта армия экспертов принялась выдвигать массу гипотез, призванных объяснить произошедшее. Этой теме было посвящено множество газетных статей. Часто выводы статей зависели исключительно от того, с кем именно из экспертов удалось поговорить репортеру. Ниже приведены объяснения падения уровня преступности по степени частоты упоминания в статьях десяти крупнейших газет за период с 1991 по 2001 год (статьи были взяты нами из базы данных LexisNexis):

Если вам нравится разгадывать головоломки, то вы можете потратить пару минут и поразмышлять над тем, какие из этих объяснений стоит принимать во внимание, а какие – нет. Подсказка: из семи основных пояснений в этом списке лишь три (как показывают данные) действительно внесли свой вклад в падение уровня преступности. Остальные же представляют собой в основном плод воображения, следствие личной заинтересованности или принятие желаемого за действительное. Еще одна подсказка: одна из главнейших причин снижения преступности (которой вполне можно дать количественную оценку) не включена в этот список, потому что не была упомянута ни в одной газетной статье.

Давайте поговорим о такой однозначной причине, как сильная экономика. Снижение преступности, возникшее в начале 1990‑х годов, сопровождалось расцветом экономики и значительным снижением уровня безработицы. Можно предположить, что именно экономика явилась молотом, расплющившим преступность в лепешку. Однако более пристальный взгляд на данные разрушает эту теорию. Вполне справедливо утверждение о том, что более активный рынок труда может понизить привлекательность ряда преступлений. Однако к ним относятся лишь преступления с четкой финансовой мотивацией: кражи, грабежи и угоны автомобилей, а не такие преступления, как убийства, нанесение телесных повреждений или изнасилования. Более того, ряд исследований показал, что снижение безработицы на один процент обычно приводит к снижению мелких преступлений также примерно на процент. Однако в 1990‑х годах уровень безработицы снизился на два процента, а количество мелких преступлений за тот же период упало примерно на 40 процентов. А если посмотреть на ситуацию с преступлениями, связанными с насилием, то теория влияния сильной экономики вообще не выдерживает никакой критики. Количество убийств в 1990‑х годах снизилось значительно больше, чем количество других видов преступлений, а ряд исследований продемонстрировал отсутствие сколь-нибудь значимой связи между состоянием экономики и количеством преступлений, связанных с насилием. Неубедительность этой теории становится еще более заметной при изучении другого исторического периода – 1960‑х годов, в течение которого динамичное развитие экономики сопровождалось резким ростом количества преступлений, связанных с насилием. Таким образом, хотя сильная экономика 1990‑х годов и могла бы показаться возможной причиной падения преступности, факты свидетельствуют о том, что она практически не оказала сколь-нибудь сильного влияния на поведение преступников.