Фрикономика - Страница 10

Система государственных школ Чикаго начала пользоваться итоговым тестированием с 1996 года. В соответствии с новой политикой школа, ученики которой получали низкие оценки по чтению, находилась на испытательном сроке, при неудачных результатах следующего периода этого срока ей грозило закрытие, роспуск штата или понижение сотрудников в должности. Помимо этого было запрещено так называемое социальное продвижение. В прошлом на второй год могли остаться только крайне неумелые или проблемные ученики. Теперь же для того, чтобы перейти в следующий класс, каждый ученик третьего, шестого и девятого года обучения должен был получить хотя бы минимальную оценку по итогам стандартизированного теста, имевшего форму выбора ответа из нескольких вариантов и получившего название «Тест штата Айова по оценке основных навыков».

Защитники подобного тестирования утверждают, что оно помогает повысить стандарты образования и дает ученикам стимулы к хорошей учебе. Кроме того, если такие тесты не позволят плохим ученикам незаслуженно перейти в следующий класс, то те не смогут помешать хорошим ученикам усваивать знания и быстро продвигаться вперед. Однако оппоненты этой точки зрения предупреждают, что некоторые ученики подвергнутся несправедливому наказанию, если по каким-то причинам случайно завалят тест, и что учителя в процессе обучения могут сконцентрироваться на изучении вопросов, входящих в состав теста, в ущерб другим важным элементам учебной программы.

Разумеется, у учеников имелись стимулы к обману с момента появления самых первых тестов. Однако именно тестирование по итогам года настолько радикально изменило всю систему стимулов для учителей, что и они получили основание для осуществления обмана. Учителей, чьи ученики получали низкие оценки на итоговом тестировании, могли не продвинуть по службе или подвергнуть порицанию. Если плохие результаты показывала вся школа, это могло привести к снижению ее государственного финансирования; если школа оказывалась на испытательном периоде, перед учителями вставала угроза увольнения. Итоговое тестирование также предполагало получение учителями ряда позитивных стимулов. Если ученики показывали высокие результаты, то учитель мог получить более высокую должность, поощрение или даже прибавку к жалованью: одно время в Калифорнии были даже введены бонусы в размере 25 тысяч долларов для учителей, классы которых показали высокие оценки.

Если учителя внимательно изучали новую реальность, связанную со стимулами, и пытались задуматься о том, чтобы повысить оценки учеников каким-то недобросовестным образом, то быстро осознавали еще один стимул: над учителями-обманщиками практически отсутствует контроль, факт обмана вряд ли можно распознать, а формальное наказание за него отсутствует.

Каким образом учителя могут обманывать? Для этого существует целый ряд возможностей, от крайне наглых до более изощренных. Ученик пятого класса из Окленда не так давно вернулся домой, где гордо заявил своей матери о том, что добрый учитель написал ответы на вопросы экзамена прямо на доске перед всем классом. Конечно, подобное случается крайне редко – даже самые бессовестные учителя считают крайне рискованным доверить свою судьбу тридцати несовершеннолетним свидетелям. Разумеется, учитель из Окленда был вполне заслуженно уволен. Существует множество более хитрых способов поднять оценки учеников. Например, учитель может дать ученикам больше времени на работу с тестом. Если учитель заблаговременно (то есть незаконно) получает список вопросов экзамена, то может подготовить учеников к ответам на вопросы определенного рода. Рассуждая в более широком смысле, учителя могут «научить школьников заполнять тесты», строя свои занятия на вопросах из тестов предыдущих лет. Это не считается обманом, однако, вне всякого сомнения, противоречит духу тестирования. Поскольку тестирование предполагает выбор из нескольких вариантов ответов на вопросы, а за неправильные ответы ученики не подвергаются наказанию, учитель может проинструктировать их заполнить варианты ответов случайным образом в тех случаях, когда им не хватает времени подумать над ними. К примеру, ученики могут заполнить в оставшихся вопросах вариант ответа B или чередовать варианты B и С. Учитель может пойти еще дальше и заполнить незаполненные варианты ответов в тестах учеников после того, как те покинут класс.

Однако если учитель хочет обмануть по-крупному (и в этом случае обман действительно имеет смысл), то он соберет заполненные листки у учеников, а затем в течение часа (пока анкеты не будут переданы в электронный сканер) будет стирать неправильные ответы и заменять их правильными (вы думали, что только дети могут стирать неправильные ответы и заменять их другими?). Как можно выявить обман учителя в подобном случае?

Для того чтобы поймать обманщика, нужно научиться думать как он сам. Если бы вы хотели стереть неправильные варианты ответов учеников и заменить их правильными, то вы, скорее всего, не стали бы исправлять все неправильные ответы. Это было бы слишком подозрительно. Более того, вы не стали бы заменять неправильные ответы правильными в тестах, заполненных каждым учеником. Кроме того, у вас не будет достаточного времени на то, чтобы исправить все ошибки, так как ответы на вопросы тестов должны быть переданы дальше вскоре после окончания теста. Скорее всего, вы бы выбрали последовательность из восьми – десяти вопросов и заполнили бы ее правильными ответами, скажем, для половины или двух третей ваших учеников. Несложно запомнить некую последовательность правильных ответов, и вы сможете изменить неправильные ответы на правильные значительно быстрее, чем исправить все ответы в одной анкете за другой. Возможно, вы посчитаете правильным исправить ответы в последней части теста, вопросы которой обычно оказываются более сложными, чем в начале. Действуя таким образом, вы сможете заменить больше неправильных ответов на правильные.